Ноябрь 1920 года приносит в Константинополь горькие остатки некогда грозной силы – разбитые части армии Врангеля и потоки гражданских беженцев, спасающихся от ужасов революции и Гражданской войны. Среди них находится и белогвардейский офицер Сергей Нератов, человек, чей внутренний мир так же опустошен, как и покинутые им берега Крыма. Он прибывает сюда, неся на своих плечах не только груз личной трагедии, но и тяжесть коллективного поражения. Война отняла у него всё, что составляло смысл существования: погибли жена и дети, рассыпалась в прах империя, которой он служил, а сама армия, бывшая оплотом его веры и долга, теперь представляет собой лишь толпу отчаявшихся, изгнанных со своей земли людей. Этот переезд через Черное море становится для Нератова не просто географическим перемещением, а символическим переходом в состояние полной утраты, где прошлое мертво, а будущее неясно и пугающе. В этом хаосе чужого города, среди тысяч таких же потерянных судеб, судьба или воля окружающих неожиданно возводит сломленного офицера в роль неформального лидера русской эмиграции. Нератов, чья собственная жизнь превратилась в руины, вынужден теперь взять на себя бремя ответственности за тех, кто оказался в аналогичном положении. Его личная боль и ощущение краха всей прежней жизни парадоксальным образом делают его фигурой, вокруг которой начинают объединяться люди. Он становится тем стержнем, тем молчаливым символом стойкости и памяти, который необходим разрозненной массе беженцев, чтобы не раствориться окончательно в безликости чужбины. Перед ним встает титаническая задача – не просто выживать физически на неприветливой турецкой земле, но и пытаться сохранить осколки утраченной России, ее дух, ее культуру и чувство общности среди людей, которых объединяет лишь горечь изгнания и ностальгия по родине, которой больше нет. Его внутреннее одиночество и борьба с призраками прошлого теперь существуют в неразрывной связи с публичной ролью, требующей сил, которых, казалось бы, уже не осталось. История Нератова превращается в историю попытки обрести новый смысл и опору не в возврате к прошлому, а в служении тем, кто разделил с ним эту трагическую участь, в ежедневном противостоянии отчаянию и забвению на далеких, негостеприимных берегах.