Два представителя высокоразвитой внеземной цивилизации получают чрезвычайно важное задание – отыскать на планете Земля пропавшего сына своего Императора. Молодой наследник был отправлен сюда с секретной миссией, детали которой известны лишь избранным, но его связь с родным миром внезапно прервалась, что вызвало серьезные опасения. Чтобы выполнить поручение, пришельцы используют технологию мимикрии, принимая облик обычных людей – мужчины и женщины по имени Антон и Марина. Их цель – максимально органично влиться в человеческое общество, не вызывая подозрений, и провести свое расследование. Однако задача оказывается куда сложнее, чем они предполагали изначально. Земная жизнь с ее хаотичными социальными ритуалами, нелогичными эмоциями и бесконечным потоком неписаных правил ставит их в тупик. Каждый день становится испытанием: нужно не только искать следы принца, но и играть роли офисного работника и его спутницы, поддерживая видимость абсолютно нормального существования среди людей. Постепенно, шаг за шагом, Антон и Марина начинают осваивать тонкости земного быта. Они учатся формальностям на работе, светским беседам с коллегами, странным традициям дружеских встреч и даже рутинным домашним делам, которые сначала казались бессмысленной тратой времени. Но в этой самой рутине Антон неожиданно для себя начинает находить необъяснимую прелесть. Его привлекает простота человеческих радостей – вкус пищи, которая не просто является топливом для организма, а несет в себе наслаждение, красота заката, не имеющая стратегической ценности, теплота случайной улыбки прохожего. Миссия по поиску наследника медленно, но верно продвигается вперед, однако мысли Антона все чаще возвращаются к тем моментам земной жизни, которые не вписываются в сухую логику его родного мира. В нем зарождается внутренний конфликт между долгом перед цивилизацией, отправившей его, и новым, глубоко личным пониманием счастья, которое он обрел здесь, на этой шумной, эмоциональной и такой живой планете. Возвращение начинает казаться ему не триумфальным завершением задания, а болезненным расставанием с чем-то подлинным, что он, будучи существом иного порядка, никогда не предполагал обнаружить в себе.